М. Кругов

НОВЫЙ ЗАКОН О БАНКРОТСТВЕ: СМЕНА КАРАУЛА.

         Президент наложил «мягкое» вето на принятую Думой новую версию закона о банкротстве. «Мягкость» означает, что в процессе последующего согласования никаких принципиальных изменений в текст закона вноситься не будет – ожидается лишь подшлифовка отдельных положений. Проще говоря, администрацию президента не устроил макияж  правительственно-думского продукта. Но никак не его суть и содержание. А в них как раз собака и зарыта.

         Известно, что «генералы всегда готовятся к прошедшей войне». По той простой причине, что все они крепки «задним умом». Соответственно, готовятся решать те проблемы, с которыми сталкивались в прошлом. А как выглядит сегодняшняя ситуация и какие проблемы реально существуют, генералам понять недоступно. И тоже по весьма простой причине – они специалисты по ведению боя, а не по развитию общественных процессов. Результатом действия которых и является новая ситуация и новые проблемы.

Аналогично дело обстоит и с бюрократами – они обычно тоже выпускают законы, которые предусматривают решение проблем, реально имевшихся в прошлом. Это положение вещей новая редакция закона о банкротстве как раз и демонстрирует. Так что это творение исполнительско-законодательской мысли смотрелось бы совсем неплохо где-нибудь эдак в 1992 году. То есть, когда принималась первая редакция закона. Но только не сегодня.

Следует заметить, что разработчики первой редакции закона несколько лучше ориентировались в имевшейся в экономике ситуации. Точнее, понимали, что главной проблемой в тот исторический период становления рынка являлся жесточайший дефицит квалифицированного менеджмента. В первую очередь финансового. Поэтому предприятия сплошь и рядом оказывались на грани банкротства исключительно из-за некомпетентного управления. Почему в закон и был вставлен этап «финансового оздоровления». Он должен был обеспечивать замену упертых старых директоров, ничего не смыслящих в финансах и рынке, на специалистов, способных навести на предприятии элементарный порядок. Что и скрывалось за благостной формулировкой – «финансовое оздоровление».

Но сегодня этой проблемы уже не существует – нужных специалистов на рынке труда более чем достаточно. Так что если на предприятии бардак в финансах, то нужно заниматься не «оздоровлением», а уголовным расследованием деятельности его руководства. Что входит в компетенцию налоговой полиции и прокуратуры, но никак не арбитража.

Если какой-то инструмент теряет свою полезность, ему стараются придумать новое назначение. Что и произошло с процедурой «финансового оздоровления» – из хозяйственного топора, предназначенного для расчистки леса, она превратилась в боевой топор экономического бандитизма. Так как оказалось, что с помощью этой, когда-то полезной процедуры, очень удобно захватывать предприятия. В итоге «оздоровление» превратилось в вульгарное ограбление.

В новой редакции закона этот узаконенный бандитизм сохранился в целости и сохранности. Этому возможны два объяснения – или разработчики ничего не понимают в экономике, или валяют дурака, выполняя соответствующий заказ. Стоит напомнить, что по оценке самих правительственных чиновников порядка трети от осуществляющихся в настоящий момент 30 тысяч процедур банкротства представляют собой в чистом виде захват предприятия. При этом переход к «финансовому оздоровлению» аналогичен взятию стен осажденной крепости. Тогда как сама эта «лечебная» процедура ничем не отличается от разграбления захваченного города.

Что же нового предлагается в «свежей» редакции закона о банкротстве? Чтобы правильно оценить внесенные в текст изменения, необходимо вспомнить, что бюрократы обладают самой краткой из всех известных философией. Вся суть и содержание которой умещается в одной фразе – «я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак».  Именно в уточнении, кто в процедуре банкротства является «начальником», а кто – «дураком», и состояла цель, которую ставили перед собой разработчики новой редакции закона.

Необходимость изменений действующего закона просматривается достаточно ясно. Первая редакция писалась в интересах кредиторов, поэтому закон ставил их в неоправданно привилегированное положение. Сегодня, в связи с тем, что заказные банкротства превратились в самостоятельную отрасль экономики, чиновники вознамерились взять ее под свой контроль. Соответственно, решили сделать кредиторов такими же «дураками», как и должники. А самим стать самодержавными начальниками в деле «оздоровления предприятий». Что обеспечит получение больших по размеру взяток – повышение статуса чиновника всегда повышает уровень мзды, которую он имеет.

 Экономика в таком законе о банкротстве нуждается в той же степени, в какой общество нуждается в легализация бандитизма. Хозяйствующим субъектам, кредиторам и заемщикам, нужен не «боевой топор», а инструмент цивилизованного решения конфликта. Без масок-шоу и прочего правоохранительного бандитизма. При этом написать такой закон не представляет особой проблемы. Если, разумеется, разработчик что-то понимает в экономике и не преследует интересов какой-то из участвующих в споре сторон.

 Чем меньше в процедуре банкротства «стадий», тем меньше у ее участников возможностей заниматься недобросовестной деятельностью. Поэтому закон должен предусматривать только две стадии – наблюдение и ликвидация. Если предприятие перестает аккуратно выполнять свои обязательства перед кредиторами, последние должны организовать «комитет кредиторов», который подаст в арбитраж иск о возбуждении процедуры банкротства.

Второе правило состоит в отказе от бюрократической философии. Это значит, что никто из сторон конфликта не должен получать статус «начальника». Ни кредиторы, ни собственники. Ни, тем паче, представители власти. Поэтому арбитраж, ознакомившись с фактами неисполнения должником своих обязательств, должен назначить предложенного комитетом кредиторов «наблюдающего управляющего». Последний должен стать вторым управляющим предприятия-должника. Он не должен вмешиваться в управление предприятием, а действующий директор не должен иметь права распоряжаться любыми активами без согласования с наблюдающим управляющим. При этом нарушение последнего правила должно квалифицироваться в качестве уголовного преступления.

Внешнее наблюдение должно ограничиваться шестью месяцами. За этот срок наблюдающий управляющий должен разобраться с сложившейся на предприятии ситуацией и провести инвентаризацию его активов. По истечении срока наблюдения арбитраж возвращается к рассмотрению вопроса о банкротстве. Здесь возможны три варианта решения. Первый – прекращение процедуры банкротства в связи с выплатой предприятием всех долгов инициировавшим процедуру банкротства кредиторам. Второй –  достижение  мирового соглашения между сторонами спора. Третий – ликвидация предприятия.

В случае принятия решения о ликвидации арбитраж назначает ликвидационную комиссию, в которую на паритетных началах включаются представители кредиторов предприятия и его собственников. Соответственно, назначаются два сопредседателя комиссии. Последние организуют процедуру аукционной распродажи активов предприятия и выполнение из вырученных средств обязательств банкрота. Никаких иных действий, процедур, участников закон предусматривать не должен.