М. КРУГОВ

 

КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ МАРКСИЗМА

Один из либеральных экономистов выразил кредо российских либералов следующими словами: «в экономике не было, нет и не может быть справедливости». Эта фраза означала признание неспособности либеральных интеллектуалов победить марксизм на научном поле. Который, что бы там ни говорилось, является научной теорией справедливости. И пока «краеугольный камень» марксизма в виде тезиса о «присвоении капиталистом создаваемой рабочим прибавочной стоимости» не будет расколот, либерализму в России ничего не светит. Потому что мировоззрение большей части российского общества основывается на представлении о справедливости. А никакой альтернативы марксистскому представлению реформаторами пока предложено не было. О свободе – сколько угодно, о справедливости – ничего. Наоборот, постулирована «природная несправедливость» всей экономической сферы общества. Что, по меньшей мере, выглядит странным – либералы ведь декларируют свою приверженность демократии, то есть, модели справедливого общества. Получается как в старом анекдоте про социализм, при котором в целом хорошо, тогда как в деталях все плохо. Так что нужно признать: первая волна российского либерализма разбилась о краеугольный камень коммунизма.

То, что марксизм проиграл соревнование с другими общественными учениями, наглядным образом доказывает его ошибочность. Только в чем эта ошибочность? В материализме, экстремизме или представлении о справедливости? Без выяснения этого вопроса коммунистическое мировоззрение в головах значительной части российских граждан не искоренить. По той простой причине, что мировоззрение меняется только в том случае, если предлагается более качественная альтернатива.

Как представляется, исходная дефектность марксизма заключается в его чисто материалистической природе. Почему в составе стоимости товара Маркс и видел только его материальную составляющую – физический труд. Который, как всякий процесс преобразования физической энергии, доступен для измерения и, соответственно, объективной оценки. Соответственно, предметом дележа между капиталистом и рабочим оказывалось только возмещение затрат физического труда.

Ситуация принципиально меняется, если исходить из представления, что в товаре овеществляется не только физический, но и интеллектуальный труд. То есть, стоимость продукта состоит из двух частей – стоимости возмещения затрат интеллектуального и физического труда. При этом продукт интеллектуального труда – мысленный образ товара, создаваемый воображением. Соответственно, суть интеллектуального труда – создание мысленного образа продукта и способа снабжения его материальным носителем.

Отсюда выходит, что товар состоит из двух компонентов – мысленного образа продукта и обеспечивающего ему устойчивость материального носителя. Соответственно, суть физического труда – осуществление физического воздействия на вещество, в результате которого оно преобразуется в носитель мысленного образа. То есть, закрепляет мысленный образ на материале. Изложенное означает, что капиталист не отнимает у рабочего возмещение затрат его физического труда, а в виде прибыли получает возмещение затрат своего собственного труда – интеллектуального. Так что если всего на полшага отступить от догматов материализма, «природное» воровство в экономической деятельности полностью исчезает – каждый ее участник получает возмещение затрат своего собственного труда. Понятно, что при таком представлении о составе стоимости товара «краеугольный камень» марксизма рассыпается в прах.

Другое дело, что затраты интеллектуального труда непосредственным образом измерить невозможно. Вследствие не наблюдаемости мысленных процессов. Поэтому невозможно измерить и суммарную стоимость товара – ее физической и интеллектуальной частей. Однако это вполне можно сделать косвенным способом – сравнением между собой одинаковых по предназначению товаров. Что и делает рынок, предлагая на продажу создаваемые разными производителями одинаковые по своему предназначению товары. И покупатели, сравнивая их, определяют степень их совершенства относительно друг друга и, как следствие, формулируют для себя представление о стоимость каждого. А механизмы рынка выводят среднее значение этих представлений, которое и является рыночной ценой товара. Поэтому только товарный рынок, являющийся измерительным прибором особой конструкции, позволяет косвенным способом оценить стоимость всего товара. А значит, дать объективную оценку всех затрат труда.

В полученной на товарном рынке цене товара содержится возмещение затрат обоих видов труда – интеллектуального и физического. Для того, чтобы их разделить по справедливости, существует рынок труда. Который устанавливает стоимость труда рабочего. Поэтому предприниматель выплачивает рабочему стоимость затрат его труда не «с барского плеча», а по цене, установленной рынком труда. Что как раз и исключает элемент несправедливости в отношениях между предпринимателем и рабочими. Возместив рабочему затраты его физического труда и стоимость услуг субпоставщиков, предприниматель остается с прибылью – оплатой затрат его собственного интеллектуального труда.

Однако имеется два вида интеллектуальной деятельности по созданию продуктов труда. Первый – создание новых мысленных образов, аналогов которым не существует в природе, и технологий снабжения их материальными носителями. Второй – копирование их с образцов, наблюдаемых в окружающей среде и управление физическим трудом по созданию для них материальных носителей. Первый вид является творческим трудом, тогда как второй – умственным. Поэтому человек может создавать и воплощать в материале как собственные мысленные образы, так и копировать более совершенные чужие. Соответственно, в стоимости интеллектуальной части товара содержатся затраты умственного и творческого труда.

Способность к умственному труду отличается от способности к творческому. Поэтому они оплачиваются по-разному. Творческий труд оплачивается в виде роялти – процента от стоимости каждой копии образа продукта или технологии. Величина которой устанавливается рынком соответствующих услуг. Тогда как возмещение затрат умственного труда определяется рынком труда. В чистом виде физического труда давно не существует. Рабочий вкладывает в создание продукта не только свой физический, но и умственный труд. Как и менеджер, в работе которого доля умственного труда просто гораздо выше, чем в труде рабочего. Поэтому рынок труда определяет стоимость труда как рабочих, так и менеджеров, дифференцируя оплату в зависимости от соотношения в работе умственного и физического труда и уровня сложности умственной компоненты.

Изложенное означает, что капиталист не только не отнимает, но даже не делит прибавочную стоимость. Соответственно, экстремизм марксизма не имеет под собой реальных оснований. Так как любой способ волевого передела результатов труда в пользу любого его участника является несправедливым – только рынок дает справедливую вследствие своей объективности оценку стоимости труда каждого.

Если бы капитализм несправедливо делил прибавочную стоимость, он бы так долго не просуществовал. Как долго не просуществовал коммунизм, несправедливо возмещавший затраты интеллектуального труда. Это значит, что предприниматель объединяются с рабочим в процесс совместной деятельности на достаточно справедливых условиях. Когда гениальные писатели костерили капитализм за его несправедливость, то есть, имущественное неравенство, они подходили к нему с мерками социальной сферы общества. Справедливость в которой основывается на правовом равенстве субъектов общества. В то время как в экономической сфере справедливость имеет другую природу – равенство размера возмещения труда величине его затрат. И так как люди вкладывают в создание товаров разный по величине и стоимости труд, они получают разное по стоимости возмещение его затрат. Откуда и происходит имущественное неравенство – естественное следствие неравенства физического, умственного и творческого потенциала людей.

Очевидно, что люди различаются не столько по своим физическим данным, сколько по своему умственному и творческому потенциалу. Поэтому если в состав стоимости одного товара разные люди способны вложить близкое по размеру количество физического труда, то возможности людей по вложению умственного и творческого труда могут различаться многократно. Это значит, что  физические возможности человека способны ограничивать реализацию  его высокого  умственного и творческого потенциала.

Например, некий товар содержит в своём составе 5 рублей добавленной стоимости физического труда и 5 рублей интеллектуального. Гражданин N обладает физической мощностью, достаточной для изготовления 10 единиц физической части добавленной стоимости в день. То есть, изготовления физической части 10 штук товара. При этом он имеет интеллектуальную мощность, достаточную для изготовления 100 единиц интеллектуальной части добавленной стоимости в день. Если N будет в одиночку производить обе части добавленной стоимости, как физическую, так и интеллектуальную, он сможет изготавливать в день только 10 шт. единиц товара. Это значит, он сможет на 100% реализовать свой физический потенциал, тогда как интеллектуальный только на 10%.

Поэтому у N имеется только один выход, с помощью которого он сможет максимально реализовать свой трудовой потенциал. Ему нужно нанять 10 рабочих, которые будут создавать только физическую часть добавленной стоимости для 100 единиц товара. В то время как N будет специализироваться на создании только ее интеллектуальной части. В результате ежедневно будет производиться 100 единиц товара, в каждой из которых рабочими будет вложено на 5 рублей физической добавленной стоимости, а N – на 5 рублей интеллектуальной. В итоге N на 100% реализует свой интеллектуальный потенциал.

Продав затем 100 единиц произведенного товара, N должен из полученной 1000 рублей 500 заплатить рабочим, в качестве возмещения затрат их физического труда. А себе оставить 500 рублей в качестве возмещения затрат своего интеллектуального труда. Выполняя в одиночку работу по созданию и физической, и интеллектуальной частей добавленной стоимости, N смог бы реализовать свой потенциал на производство продукции стоимостью 100 рублей, тогда как, занявшись предпринимательством, он может реализовать свой потенциал на производство продукции стоимостью 1000 рублей. Соответственно, заработать не 100 рублей, а 500.

Поэтому именно из-за потребности максимально реализовать свой интеллектуальный потенциал предприниматель привлекает к производству товара других людей. Выгода дизайнеров, менеджеров и рабочих от совместной деятельности с предпринимателем заключается в другом. На товарном рынке продаются товары, содержащие в себе все три компоненты труда. Тогда как рабочий менеджер и дизайнер умеют хорошо производить только одну его компоненту – физическую, умственную или творческую. А предприниматель как раз умеет соединять все три компоненты в виде одного пригодного для продажи товара. Поэтому для наемных работников предприниматель выступает в качестве генподрядчика, умеющего продать в составе товара их узкоспециальный труд.

Отсюда происходит представление об истинной справедливости в экономической сфере – объективности возмещения стоимости затрат труда каждого участника производства товара. Это значит, что в экономической сфере имеется единственный источник несправедливости – монополизм. Который всегда искажает устанавливаемую рынком объективную оценку стоимости товара. Соответственно, критерию несправедливости соответствует деятельность только тех субъектов рынка, которые так или иначе получили на нем монопольное положение. Оно ведь помогает получить большее по величине возмещение затрат труда, чем это имеет место в действительности. Что, безусловно, несправедливо.

Это представление о справедливости выглядит более разумным, в сравнении с предлагаемым марксизмом в качестве несправедливости обворовывание капиталистом рабочего. Разумеется, любое воровство несправедливо. И не только в экономической, но и в любой другой сфере общества. Но вот чисто экономическая несправедливость имеет совсем другую природу – она заключается не в дележе прибавочной стоимости участниками экономической деятельности, а в способе установления цены возмещения затрат труда. Соответственно, существует не в форме эксплуатации, а в виде монополизма.