М. КРУГОВ   

 

ЧЕТВЕРТАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА УЖЕ ИДЁТ. БЕЗ НАС.                  

 

Стремление федеральной власти превратить Россию в полноценного субъекта мировой экономики, без сомнения, похвально. Смущает только одно – как она пытается это сделать. Пока, в основном, явочным порядком. Так что наше появление на мировом рынке в первую очередь вызывает в памяти известную фразу из кинофильма: «Здрасьте, я ваша тетя. Приехала из Киева и буду у вас жить».

Для того, чтобы нормальным образом влиться в мировую экономическую систему, нужно сначала выяснить для себя два вопроса. Первый – что именно в этой системе реально происходит? Второй – в качестве кого мы можем в ней работать? Потому что даже наш собственный «недоросль», общероссийский рынок, в достаточной мере демонстрирует, что отношения в сфере экономики отнюдь не исчерпываются «куплей-продажей», а его субъектами являются не только «покупатели-продавцы».

Невооруженным глазом видно, что на мировом рынке борьба далеко не всегда идет по экономическим формулам. Попытка свержения У. Чавеса – типичный для практики США пример политического наезда. Причем с исключительно экономической целью – добиться снижения влияния ОПЕК на нефтяном рынке. Как и пресловутая «борьба с терроризмом» в Афганистане в первую очередь преследует цель разблокирования южного пути для каспийской нефти. Планируемое вторжение в Ирак имеет все ту же подноготную – установление контроля над одним из крупнейших поставщиков нефти.

Эти три примера свидетельствуют о том, что рисуемая либеральными реформаторами картинка цивилизованного стадиона, на котором все честно соревнуются-конкурируют, если и напоминает мировую экономическую арену, то только внешне. Когда Петр I «прорубил окно в Европу», он достаточно долго не мог понять того, что в этой самой Европе происходит. Очень уж реальная европейская политика отличалась от лефортовских баек про бытие «просвещенного мира». И только когда царь, наконец, разобрался в пружинах, двигающих «европейский политик», дело пошло на лад и Россия нашла для себя подходящее место в кругу стран Старого Света.

Как представляется, идя по стопам царя-плотника, наши реформаторы пока только «прорубили окно», но еще не поняли, что они из него видят. Точнее, пока им видится только либеральный фольклор про «цивилизованный рынок», «экономическое состязание» между его участниками и рыночное воплощение Саваофа – ВТО, устанавливающее правила «честной конкуренции». Пиквикский клуб, да и только.

 

Во все времена на мировой арене любая борьба велась, в конечном счете, за ресурсы. Именно они были и остаются главной ценностью любого общества, так как позволяют достигать любых целей и решать все проблемы. За всю историю цивилизации было изобретено только два способа получения ресурсов – создание их с помощью добавления стоимости к исходному материалу и отъем ресурсов у более слабых соседей. Любой способ силового отъема ресурсов имеет гораздо более высокий кпд, в сравнении с любыми способами их создания. Поэтому вся история человечества и представляет собой бесконечную череду войн.

В прежние времена экономические способы борьбы играли вспомогательную роль – то же вырубание оливковых рощ позволяло древним грекам существенно ослаблять противника, причем на многие годы. Национальные рынки были изолированы и надежно защищены таможенными барьерами. Поэтому войны были сплошь «горячие». А по мере того, как развивались пути сообщения, шел процесс их глобализации. Пока войны, наконец, не стали мировыми.

Изобретение атомной бомбы лишило мировых лидеров возможности устраивать друг с другом «горячие» разборки – вероятный ущерб стал неприемлемым. Поэтому последняя мировая война и была «холодной». Увы, но нет никаких серьезных свидетельств в пользу того, что за последние полвека изменилась природа человеческой цивилизации и привычка сильных отнимать ресурсы у слабых. Просто ядерное оружие сделало «горячие войны» слишком рискованным способом отъема. Так что мотивация международной деятельности осталась неизменной. Произошла лишь рокировка методов ведения войны – политические уступили первенство экономическим.

Так что разница между недавним прошлым и сегодняшним днем заключается только в одном – технологиях ведения войны. «Горячие войны», в которых экономические методы борьбы выступали в качестве вспомогательных инструментов, сменились «экономическими войнами», в которых вспомогательными стали все прочие приемы. Это значит, что экономическая сфера стала тем, чем тысячелетия до этого была политическая – ареной, где общества воюют друг с другом за ресурсы. Соответственно, меньше всего напоминает курортное местечко, где всем хорошо и привольно. Скорее это аналог Южных морей в эпоху расцвета пиратства.

После того, как, в целом, завершился процесс формирования трех мировых экономических империй в лице США, Европы и Японии, возникли все условия для глобализации экономических войн до уровня мировых. Поэтому, как только у экономических империй не стало общего врага в лице СССР, они перешли к экономической войне друг с другом – четвертой Мировой. Так что ВТО – полный аналог Гаагской, Женевской и прочих конвенций, установивших цивилизованные правила ведения «горячих войн». А не «Жокей клуб», как думают наши либеральные гуру. И как появление «старых» конвенций означал эпоху начала «горячих» мировых войн, так и появление ВТО свидетельствует о начале эпохи аналогичных по масштабу экономических войн.

Пауза между третьей «холодной» и четвертой «экономической» мировыми войнами продолжалась с 1991 по 1996 годами. Когда победители делили советское наследство. Плюс решали проблему ликвидации нас в качестве потенциального тяжеловеса мировой экономики. «Заасфальтировав» Россию, союзники естественным образом начали воевать друг с другом. Первой жертвой новых реалий стала Япония, которую США и Европа с самого начала оттеснили от раздела советского наследства – ей не досталось даже Курильских островов. Поэтому ждать нападения новой «антанты» на восточную экономическую империю пришлось недолго – в 1997 году начались боевые действия. Первый удар был нанесён по главной внешней опоре Японии – экономике стран Юго-Восточной Азии, которые представляют собой сборочный цех японской промышленности. «Азиатский финансовый кризис» заасфальтировал задний двор Японии, а «антанта» заработала несколько триллионов долларов.

 «Азиатский кризис» только внешне был похож на естественный катаклизм. Главной особенностью современной экономики является высокая степень управляемости протекающих в ней процессов, которая обеспечивается использованием «системы национальных счетов» и модели «затраты-выпуск». Естественно, это относится к развитым странам. Давно уже у всех имеются аналоги нашего Госплана, которые с высокой точностью просчитывают оборот ресурсов общества. 60-80% этого оборота контролируется несколькими десятками субъектов экономики, которые на партнёрских отношениях с властью управляют экономической сферой.

Итогом такого положения дел стало то, что экономические кризисы изменили свою природу. Если раньше они были следствием неумения власти квалифицированно управлять экономическим развитием, то теперь являются видимыми результатами схваток на мировой экономической арене. Сейчас смешно выглядят объяснения причин «Азиатского кризиса» – мол, в тамошних странах на 30-50% были переценены активы. Особенно в сравнении с США, где активы переоценены на 500-1000%.

 

После того, как японские компании понесли тяжелые потери в Юго-Восточной Азии, в 1998 году союзниками было предпринято наступление на экономику непосредственно метрополии. Точнее, на один из ее двух опорных столпов – автомобильную промышленность. Суть удара по ней состояла в синхронном изменение курсов доллара и евро (если в эпоху до появления евро сравнивать с долларом корзину основных валют ЕС). Благодаря тому, что американцы и европейцы безусловно доминировали на мировом финансовом рынке, они искусственно, наподобие качелей, отклонили доллар и евро от многолетнего взаимного положения на целых 30%. Например, все восьмидесятые и большую часть девяностых годов та же немецкая марка колебалась около курса 1,5 марки за доллар. А затем без видимых причин опустилась до среднего значения 2,1. Иена же, наоборот, «всплыла» со 130-140 до 90-100 иен за доллар. При том, что, в среднем, разница в темпах экономического развития США и Европы составляла 1-3%. То есть, естественным образом эта разница в принципе не могла обеспечить такую по размеру курсовую деформацию.

«Качели» привели к тому, что свободные деньги со всего мира и в первую очередь из самой Японии потекли в Америку, где янки с помощью механики фондового рынка их благополучно присвоили. Европейцам достался выигрыш другого рода. Конкурентоспособность европейских автомобилей резко возросла – курсовые качели «съели»  двадцатипроцентный запас цены, который обеспечивал преимущество японским машинам. Итогом второго наступления стал переход под контроль европейцев значительной части автомобильной промышленности Японии, у которой уже не осталось ни одной чисто национальной автомобильной компании. Все они, хоть и в разной степени, уже контролируются союзниками. В результате европейцы отгрызли от четверти до пятой части экспортного дохода японцев, а у страны осталась только одна опора – отрасли, производящие бытовую электронику.

Как можно предположить, США и Европа разделили сферы влияния на мировом рынке. По итогам победы над Японией Европа должна получить доминирующие позиции на мировом товарном рынке, тогда как США – финансовом. И гарантированно получать сверхприбыль за счет своего монопольного положения в важнейших секторах рынков. Поэтому третий удар был нанесен по финансовой системе Японии – достаточно сильному конкуренту «антанты» на мировом финансовом рынке. В результате третьего наступления уже два года банковская, страховая и фондовая системы японской экономики находятся в нокдауне и вряд ли смогут подняться.

У Японии остался еще один бастион, который до сих пор не сдался – производство бытовой электроники. Но так как «курсовые качели» по прежнему сохраняются, Япония никак не может выбраться из «экономического кризиса». Поэтому японцам, скорее всего, придется капитулировать и отдать контроль над этой отраслью. В обмен на прекращение слишком затянувшегося «кризиса». После чего все ключевые секторы  японской экономики перейдут под контроль союзников. Чем четвертая мировая экономическая война и закончится. 

 

Имеются и другие свидетельства того, что на планете полыхает полноценная мировая экономическая война. Для экономистов не секрет, что недавние финансовые кризисы в Турции и Аргентине случились только по той причине, что США срочно потребовалось восполнить дефицит ликвидности, и они откачали из финансовых систем этих стран нужные им ресурсы. Как средневековый завоеватель, отправляясь покорять какую-нибудь страну, по дороге завоевывал все, что было слабо защищено. Такая участь и постигла Турцию с Аргентиной – они оказались слабыми и были попутно ограблены.

Так что «арена мировой войны» – это сегодняшняя реальность мировой экономической системы. Что нужно четко осознать, отправляясь в путешествие к «южным морям». Поэтому для нас важно не столько «войти в мировую экономику» (в качестве потенциальной жертвы мы де-факто в ней присутствуем), сколько выбрать подходящий для нашей весовой категории статус в ней. И в первую очередь отказаться от статуса «кошки, которая гуляет сама по себе». Так как реально это означает сохранение нашего нынешнего статуса «драной кошки», которую пользуют все, кому она попадается под ноги.

Причем выбор статусов не велик – в рамках декларируемой властью направленности внешней политики мы можем претендовать на статус нужного всем нейтрала или вассала одной из империй. Статус нейтрала можно получить только в том случае, если удастся освоить технологию эффективного влияния на конъюнктуру мирового рынка сырья. Тогда с нами все будут предпочитать договариваться, а не как сегодня, использовать вслепую в своих интересах. Чтобы стать вассалом, нужно в идущей мировой войне сделать ставку на кого-то из  экономических лидеров. То есть, выбрать Америку, Европу или Японию в качестве своего синьора. Этот путь сулит, в случае удачно сделанной ставки, возможность, со временем, дорасти до статуса младшего партнера. То есть, статуса той же Канады при США.

Можно, разумеется, вступить в ряды «пролетариата мировой экономики» – развивающихся стран. По опыту интеллигентов-большевиков, которые использовали рабочий класс в своих целях борьбы за место под солнцем власти. Наш сырьевой потенциал гарантирует нам почетное место в президиуме всех без исключения объединений сырьевых экспортеров. При этом ракетно-ядерный потенциал позволяет нам сразу претендовать на статус лидера всей мировой голытьбы. То есть, имеется реальная возможность создать новый, теперь уже экономический Интернационал. Что-то вроде профсоюза развивающихся стран. И уже в качестве мирового профбосса добиться статуса одного из лидеров мировой экономики.  Чего, кстати, развитые страны весьма опасаются. Почему и держат нас в составе «восьмерки».

Конечно, эти опасения станут реальными только в случае прихода к власти КПРФ. Но почему нашей энергичной власти не пытаться получать реальные дивиденды с пусть и потенциальной опасности? Это называется политическим страхованием и хорошо оплачивается уже пару тысяч лет. Жалко только, что руководство страны пока не научилось извлекать прибыль из такого рода ситуаций.

Мировые империи не только опасаются гипотетической возможности превращения России в лидера мировой голытьбы. Но уже явным образом стремятся заполучить нас в качестве почетного «недоросля-вассала». Почему тот же Буш-младший «полюбил» Россию больше всего остального Старого Света. А Берлускони открытым текстом предлагает нам делать ставку на Европу. Для чего нас, конечно с соблюдением необходимых мер предосторожности, уже готовы принять и в НАТО, и в ЕС.

Дело в том, что окончание войны с Японией уже не за горами. И как свидетельствует исторический опыт, неминуемо грядет война уже между нынешними союзниками. Разделение сфер влияния между ними весьма искусственно – товарный и финансовый рынки связаны между собой наподобие сиамских близнецов. И потому обязательно наступит момент, когда сверхприбыль на товарном рынке можно будет получать только за счет уменьшения прибыльности финансового рынка. И наоборот. Да и управляемость мировой экономикой при использовании двух отдельных штурвалов – товарного и финансового – будет обязательно снижаться. А значит, будут снижаться и сверхприбыли «двух капитанов». Поэтому рано или поздно во главе мировой экономики обязательно «должен остаться кто-то один» – США или Европа.

Введение СЩА стальных пошлин – первая пристрелка, которая свидетельствует о том, что пятая мировая война уже не за горами. Штаты ведь открыто вторглись на территорию, которую контролирует Европа – товарный рынок. То есть, дали предупредительный выстрел, означающий, что им не нравится, как Европа правит на этом рынке. Так что далеко не просто так начался процесс «сватовства России».

В этом описании сегодняшнего мира нет ничего оригинального. Всю эпоху развития человеческой цивилизации мир был точно таким же. Мы просто не можем избавиться от стереотипа «горячих войн». Точнее, только их считаем реальными войнами. Тогда как в экономических войнах видим лишь проявление конкуренции. На самом деле в мире всегда шла борьба за лидерство, которое позволяет на постоянной основе отнимать ресурсы у более слабых. И война, теперь уже экономическая, ни на минуту не прекратила быть главным способом этой борьбы. Поэтому, только избавившись от идеологического фольклора 80-х годов, мы сможем покончить с нашим нынешним статусом «мирового беспризорника».